Исторический консультант "Киборгов" и "Хайтармы": Как реконструкция помогает воевать и почему надо знать свою историю

Рекоструктор, исторический консультант на съемочной площадке украинских лент "Киборги" и "Хайтарма" Андрей Швачко рассказал Depo.Винница, почему трудно сочетать историзм событий и кинематографичность.

Андрей Швачко - выпускник исторического факультета Киевского педагогического института им. Драгоманова и в прошлом школьный учитель, попал в ряды реконструкторов благодаря своему увлечению историей двух мировых войн, событий в Украине 1917-21 годов и фотографией.

Сейчас, имея за плечами опыт работы над несколькими лентами украинского производства, Швачко отмечает: чтобы передать эпоху, чтобы зрители могли почувствовать ее, нужно быть в среде реконструкторов. Надо быть внутри событий, а не просто отснять мероприятие, когда зрители собрались, полчаса посмотрели и разошлись.

Реконструкция - что является самым главным, самым сложным?

- Самое главное, и сложнее всего - это передать эпоху. Психологически не все готовы отойти от того, что есть сегодня, и почувствовать людей, которые жили сто лет назад.

Что Вы делали, чтобы быть готовым и достичь этого ощущения?

- Максимум отказывался, насколько возможно, от современных вещей, читал литературу, общался с людьми, которые помнят ту эпоху, которые были участниками тех событий. Через некоторое время я уже смог отличать, кто рассказывает правду, а кто – вещи, которые им вбила в голову советская власть.

Каким образом научились различать?

- Человек, который рассказывал про оборонительные бои под Киевом, рассказывает про артиллерийские позиции, о том, как они были обустроены, что солдаты ели, как получали питание – все нормально. Но как только он начинает рассказывать о том, как переходили Днепр и взорвали мосты, я понимаю, что это уже пошли сказки. Ведь то подразделение мосты не взрывало.

Когда мы расспрашивали людей, которые по возрасту могли быть свидетелями строительства оборонительных сооружений под Киевом, один человек рассказывал, что "в этом доте была большая пушка, ее вытащили, а она потом утонула". Но там не было пушек, – были пулеметы. А другая женщина говорила: "Мы зашли в бункер – а там баки и перья. Что это такое?". Так вот, она рассказывала правду. Потому как фильтрационные баки были оснащены перьями. Так же и мемуарная литература, и в документалистике так же. Победителей не судят. И те, кто стали победителями, много вещей "переписывают" на свой лад.

Говорят, что современное поколение мало интересуется событиями Второй мировой войны, поскольку, во-первых, это было очень давно, а во-вторых у нас сейчас своя война. По вашему мнению, этот интерес действительно пропал?

- В советские времена людей заставляли выходить на празднование. Но был ли это интерес? Я пришел в реконструкцию, когда мне уже было за 40. И молодежь периодически приходит. Это происходит волнообразно: люди обращаются к истории, а потом, к сожалению, история многих ничему не учит, и многие, увы, историю не учат.

Вы были консультантом во время съемок фильмов "Киборги", "Хайтарма", "Чужая молитва". Как вы попали на съемочную площадку?

- Я давно знаком с продюсером Иванной Дядюрой, и она знала о моем участии в реконструкторском движении. Состоялась встреча с режиссером Ахтемом Сеитаблаевым, мы переговорили, сошлись на позиции, что есть правда жизни и правда кино. Сначала меня пригласили на фильм "Хайтарма", потом была "Чужая молитва", затем "Киборги".

Как выглядит баланс между правдой жизни и правдой кино?

- Приведу пример из киношной жизни, но не своей. Ветерана вьетнамской войны во время съемок фильма попросили организовать позицию. А потом режиссер и оператор говорят: "Мы ничего не видим". Он отвечает: "Правильно. Так и должно быть". То есть замаскировались они хорошо, но зритель ничего не увидит.

Во многих исторических фильмах про различные эпохи, которые снимаются в разных странах, допускают неточности, ошибки. И это не только, например, часы на руке персонажа "Трои". Всегда ли это действительно ошибка, или, возможно, результат поиска баланса?

- Очень часто вопросы к фильму возникают тогда, когда съемочная группа стремится сэкономить на исторических консультантах. Или когда считают, что сами все знают. Но случалось и такое, что у меня спрашивали, в каких костюмах ходили депутаты Верховной Рады в 1991 году, то есть для людей те времена – уже давняя история. А часы – это упущение. И я с этим тоже сталкивался. Мы снимали массовую сцену 1940-х годов, идет девушка, а у нее маникюр – хоть сейчас на выставку.

Вам приходилось убеждать режиссера в том, что лучше пожертвовать кинематографичностью в пользу правды?

- С Ахтемом Сеитаблаевым очень хорошо работать, потому что он никогда не настаивал на том, что должно быть только так, как он скажет, а прислушивался к другим мнениям. Это очень положительное качество. Поэтому, если можно было что-то исправить на съемочной площадке, сделать повторный дубль, это делалось.

"Киборги" – это уже не столько история, сколько современность. Ваша роль консультанта в работе над ним отличалась от той, что была во время работы над двумя другими фильмами о событиях Второй мировой войны?

- Конечно. Это наша современность. И фильм оценивали современники и реальные участники тех событий, которых, в частности, приглашали на съемочную площадку. Я пригласил своего товарища, участника войны, и когда он зашел в павильон, где после холостых выстрелов остались пороховые газы, а они не отличаются от боевых, увидел часть декораций Донецкого аэропорта, который он хорошо знает и где был в разные моменты. И он просто схватился за сердце. Я считаю, это лучший показатель.

Вы не были участником тех событий, поэтому в чем заключались ваши консультации?

- Вся форма, которую носили актеры, игравшие наших и сепаров, проходила через мои руки. Я знаю, как все это выглядело, как это должно быть, как правильно носить оружие и много других нюансов. Также я снялся в нескольких эпизодах "Киборгов", но со словами - один раз.

Что это за слова были?

- В эпизоде, когда идет ознакомление с базой в ДАПе, была шутка по поводу того, что заказать. И один из бойцов говорит: "Даша Астафьева", а я говорю: "12 штук".

Это было прописано в сценарии или импровизация?

- Не импровизация. Я еще пытался с выражением сказать. А Ахтем говорит: "Нет, нужно просто сказать вскользь "12 штук", и дальше книгу читаешь".

В "Хайтарме" вы тоже сыграли, правда, сотрудника НКВД.

- Это искусство. Кто-то должен и такие роли играть.

Когда Вы берете участие в реконструкциях и надеваете форму, какие первые ощущения?

- В любом случае форма меняет человека. И когда человек получает оружие, даже холостое, он меняется. Когда раздаются выстрелы, даже холостые, он тоже меняется. И все, кто принимал участие в военно-исторических реконструкциях, воюют, хотя некоторые по разные стороны. И эта реконструкция, эта "игра в войнушку", сыграла положительную роль, ибо люди были готовы ко многим вещам физически и морально.

Участники реконструкций потом реально воевали?

- Воюют и сейчас. Воюют, переделывают технику... Часть техники, которая была на вооружении во время Второй мировой войны, используется до сих пор. Пулеметы "Максим", например, ДШК. А реконструкторы знают, как обращаться с ними, с какой стороны подходить к пулемету.

Есть ли исторический эпизод, в реконструкции которого вы бы хотели принять участие?

- Я очень хотел принять участие в съемках фильма "Черный ворон" - в любом качестве, в любой роли. И реконструировать те события, очень жесткие, очень непростые.

В более отдаленные события, чем ХХ-ХХІ век, окунуться никогда не хотели?

- Интересна Крымская война, которая в Европе называется Восточной войной. Я был военно-историческим консультантом во время восстановления Михайловской батареи в Севастополе.

Говоря об исторических событиях, можно ли говорить о правильном и неправильном?

- Когда ты становишься на позиции историзма, таких вопросов не возникает. Если обратиться к западному опыту, то британские историки пишут историю войск СС – и в этом нет ничего зазорного. Хотя есть моменты, которые никто не любит. Например, что виновниками Второй мировой войны являются не только нацистская Германия, но и Советский Союз, и США, и Великобритания, и Франция вместе взятые. Но победители стараются об этом не говорить. А потом рождаются инсинуации. Всегда появляются люди, которые хотят верить в сказки и не хотят верить документам, проводить анализ. Нужно правду называть правдивыми словами и нормально к этому относиться. А сейчас есть люди, которые говорят, что у нас продолжается гражданская война. Но если бы у нас была гражданская война, те боеприпасы, которые были захвачены в 2014 году, уже давно бы закончились. И находятся политиканы, которые говорят, что это внутренний конфликт. И такие книги будут написаны, и после окончания этой войны найдутся люди, которые будут говорить, что виноват Киев, который пришел в Донецк с войсками. Извините, Донецкая и Луганская области – это территория Украины. А армия – это атрибут государства. И туда, где нужно, и должны приходить и квартироваться войска.

Что можно сделать, чтобы люди верили историкам, а не политикам, когда речь идет об исторических событиях?

Учить историю в школе, обращаться к первоисточникам, и самое главное – думать.