Генеалог Виктор Долецкий: "Исследовать свою родословную после ХVIII века практически невозможно"

Если ваша фамилия заканчивается на "-цкий" или "-ский", это не обязательно означает благородное происхождение. Ищете сведения о репрессированном родственнике в российских или белорусских архивах – будьте готовы получить отказ. А вот золотые часы, которые прадеду подарила Екатерина II, могут оказаться очень даже настоящим. Хотя и не золотым и не от императрицы. О находках и открытиях, которые приходится делать во время исследования родословных, Depo.Винница рассказал руководитель Центра изучения генеалогии "Пращур" Виктор Долецкий.

- Люди, которые обращаются к вам, ищут что-то конкретное или общую информацию о том, кем были предки?

– В основном интересует общая информация. В Украине люди очень мало знают о своем роде. На уровне дедушек-бабушек еще есть какие-то сведения, а кем были прадедушки и прабабушки почти никому не известно. Поэтому обычно наша задача – копнуть как можно глубже и шире. Хотя некоторых интересуют определенные люди. Например, дед исчез, есть информация, что он был репрессирован. Или есть семейная легенда о прабабушке-еврейке, и людей интересует, правда это, или нет, и не обязательно с целью репатриации.

- Какие еще легенды приходилось слышать?

– Например, что прадед являлся незаконным сыном помещика. Но этот факт подтвердить невозможно. И классика жанра – это легенда о том, что деду или прадеду Екатерина II подарила золотые часы. Когда я услышал это впервые, то усомнился в правдивости, тем более, что между дедом-прадедом и Екатериной был промежуток в сто лет. Когда говоришь это человеку, он отвечает, что, видимо, речь идет о какой-то другой императрице или жене императора. И такие легенды в разных вариациях я слышал уже несколько раз. Поэтому решил, что она должна иметь какое-то основание. И выяснилось, что одной из наград во время Первой мировой войны были позолоченный часы с именной гравировкой "От его Императорского Величества". Понятно, что не император лично дарил эти часы. Но дети, которые видели эти часы, не различали, золотые они или позолоченные, и "приклеивали" к ним одну из самых одиозных императриц. Кстати, ни один часы, о которых мне рассказывали, не сохранились, не смотря на то, что люди, которые приходили с рассказами о них, помнили, в детстве держали эти часы в руках.

- Кроме "золотых" часов какие еще легенды популярны?

– О "голубой" крови. "У нас фамилия Потоцкие – значит, мы потомки Потоцких". Но именно сама фамилия для меня лично ни о чем не свидетельствует. Я вообще ставлю все легенды под сомнение, и большинство из них оказываются ложными. Хотя случаются исключения, когда я даю 1% вероятности, а информация о дворянском происхождении находит документальное подтверждение.

- На сколько сложно отыскать в легенде правдивое зерно?

– Легенды обостряют и преувеличивают определенные моменты. И если знать, что именно преувеличивается, и это немножко "притушить", можно выйти на более правдивый вариант. Например, что род был не княжеский, а просто обедневший дворянский. И на момент революции 1917 года имущества уже не было, но титул сохранился.

- Легко ли найти информацию о репрессированных родственниках?

– Сегодня – очень легко. С 2015 года действует закон о раскрытии архивов СБУ и МВД, который значительно облегчил жизнь исследователям. И если дело сохранилось в Украине, найти его относительно несложно. А если уже нашли, то получить доступ вообще легко. Но если дело хранится в РФ или Беларуси, то выдрать его оттуда невозможно.

- Почему получалось так, что человек жил в Винницкой области, а дело в другом государстве?

– Если человека, например, расстреляли в Виннице, то дело осталось здесь, в СБУ или в МВД. Но если человек был сослан в Сибирь, то дело отправляли с ним. И если человек выжил и вернулся в Украину, то с ним вернулось и дело. Но если человек был сослан и погиб на территории России, то дело его там и осталась. И максимум, что можно оттуда получить – справку о реабилитации с минимальными данными. Если реабилитации не было, разговаривать вообще не о чем.

- Доступ к делам на территории РФ всегда был таким сложным или усложнился в связи с войной?

– Так было и раньше. Это политика России – закрытие архивов. Украина так же себя вела до 2015 года.

- А как насчет Беларуси?

– Там еще хуже, чем на России, на мой взгляд. У них приближался срок раскрытия архивных документов, касающихся репрессий, но его продлили еще на 85 лет. В РФ этот срок неограниченный и теоретически его завтра можно отменить.

- Часто приходится сталкиваться с ситуацией, когда документы были уничтожены, например, во время Второй мировой войны?

– Значительная часть документов действительно была утрачена. Но данный фактор весьма преувеличен. Если мы говорим о территории Виннитчины, сохранность неплохая. Киевская область – сохранность классная. А вот полтавский архив пострадал во время Второй мировой очень сильно. Но даже там что-то можно найти.

- Какая сохранность считается классной?

– Возьмем, например, XIX век. Это сто метрических книг. Если сохранилось 70 – это очень хорошо, все сто – идеально, хотя такое случается крайне редко. Если есть 50 из ста – можно работать. Можно работать, если есть и 30 из ста. Но если только одна или три, то при отсутствии других типов документов – подтверждающих росписей, ревизионных записей, то вообще нечего делать.

- В какой век приходилось "нырять"?

– По Украине удается дойти до седьмого – десятого поколения. Это ХVIII век. Глубже 1700 года удавалось пройти лишь несколько раз, и это были или козацкие роды, или духовенство, благородные или дворянские роды. Относительно селянких погрузиться глубже ХVIII практически невозможно.

- С чем это связано?

– С сохранностью документов. За ХVIII век они еще есть. За ХVII – очень мало, а о селянах – практически ничего. Хотя в данном случае необходимо говорить отдельно по каждой семье, потому что каждая семья является уникальной. И случается, что по одному населенному пункту нет ничего, а по соседнему, который в пяти километрах, сохранность получше, и там есть казацкий род, а у казаков были свои переписи, свои типы документов. И тогда удается "нырнуть" до ХVII века, хотя нормально исследовать ХVII века до сих пор не удавалось.

- Так плохо сохранились документы?

– Виннитчина ХVII века – это, прежде всего, "театр" боевых действий периода Хмельнитчины, когда документов было уничтожено гораздо больше, чем во Вторую мировую войну. Причина банальна: архивы хранились в замках, замки захватывали и жгли. Но в архивах хранились и долговые расписки. И если козаки брали архив, они просто сжигали его: нет расписки – нет долга.

- Несколько лет назад был настоящий бум на поиск польских корней. Данная тенденция сейчас сохранилась?

– Интерес к польским корням оживила война, но пик тренда пришелся на 2015 год, когда сильно упала гривна. Многие дети в то время учились в польских вузах, и учились платно. И для многих семей тысяча долларов по курсу восемь гривен являлась неподъемной суммой, но когда курс подскочил, это стало проблемой. И люди вспомнили, что у них были дедушка или бабушка польского происхождения. Это происхождение необходимо было подтвердить, чтобы получить Карту поляка и право на бесплатное обучение. В 2017 году процесс пошел на спад, а безвиз ощутимо подкосил этот тренд. И сейчас количество заказов в десять раз меньше.

- Всегда ли удается подтвердить польские корни?

– Уже во время общения можно определить вероятность успеха. Есть дела, в которых она составляет 90-95%: по именам, по рассказам, по местности, где проживали люди. В таких случаях найти документы, которые бы подтвердили факт, обычно удается. Но иногда догадки относительно польского происхождения базируются исключительно на фамилии. Хотя с точки зрения генеалогии, национальных фамилий не существует, это абсурд. Говорить можно лишь о происхождении фамилии. Но, например, Чумаченко может быть и украинцем, и белорусом, и поляком, и молдаванином, и россиянином. А Дрозд – и украинцем, и поляком. Что касается фамилий на "-цкий", "-ский", которые считаются польскими, то они являются топонимичными, то есть происходят от названия местности. А топонимические фамилии получала элита, а позже – евреи. Поэтому Краковский может быть и евреем и поляком.

- С чего обычно начинаются генеалогические поиски?

– Если известна местность, откуда происходят хотя бы дедушки и прадедушки, можно начинать работать с архивами. И на этом этапе любители часто делают ошибку. Например, известно, что род происходит из Винницкой области. Исследователь идет в винницкий архив, а там по селу, которое его интересует, сохранилось только две-три метрические книги. Человек считает, что этого недостаточно, и прекращает поиски. Но документы могут храниться и в Житомире, и в Киеве, и даже в Одессе, если речь идет о бывшем Балтском уезде.

- Какие из историй, которые Вам довелось услышать или исследовать, можно назвать впечатляющими?

– Каждая история любого рода по-своему интересна и уникальна. Даже если род, сам по себе, ничем не выдающийся. Но, например, узнаешь, что прадед был женат трижды, первые две жены умерли молодыми или в родах, и от каждой осталось по трое детей. И он взял третью жену через три недели после похорон, ей на то время было 18, а он был на 30 лет старше. Это для XIX века была типичная история. Почему он женился на молодой? Потому что детей из разных семей подружить сложнее. Почему она пошла за него? Потому что, наверное, засиделась в девках.

- В 18 уже засиделась?

– В 18 – еще нет, но, возможно, была "третий сорт не брак", был какой-то изъян. А он, хотя к нему шли "прицепом" пятеро или шестеро детей, уже обладал определенным статусом. В те времена при выборе пары большую роль играли экономические или социальные факторы, а не чувства.

- А были истории, когда женились представители разных слоев?

– Очень редко, и, как правило, эти истории не получали счастливого финала. В XIX веке общество являлось сословным, и женившись на селянке, дворянин сам становился селянином. Поэтому приходилось выбирать, что для тебя важнее: девушка или статус. И обычно статус преобладал. Уже после революции, когда сословные барьеры стерлись, начались смешанные браки, хотя они тоже были не очень удачными.