Эколог Людмила Сломинская: "Мир ожидает от Украины снижения выбросов парниковых газов, а не имитации этого процесса"

Участие в конференции приняли 198 стран, в том числе и Украина. Кроме официальных делегаций в французской столице находились и общественные активисты из стран-участников мероприятия. Среди 20-ти украинцев была и винничанка Людмила Сломинская. О саммите, его неоднозначных итогах и перспективах она рассказала в эксклюзивном интервью Depo.Винница.

- Во время конференции делегаты-активисты устроили акцию против позиции официального Киева. Что стало причиной этого выступления?

- За месяц до начала конференции каждая страна-участница должна была представить свой ожидаемый вклад в новое климатическое соглашение, которое придет на смену Киотскому протоколу и вступит в силу в 2020 году. Украина декларирует, что мы будем снижать выбросы парниковых газов в атмосферу на 40% от уровня 1990 года. Тогда мы входили в ТОП-20 мировых загрязнителей окружающей среды. С тех пор мы сократили выбросы на 60%, однако это произошло из-за распада Советского Союза, дальнейшего экономического кризиса и остановки промышленности. То есть не за счет модернизации производства, а за счет его сокращения. Такая позиция далека от конструктива, поскольку международное сообщество ожидает снижения выбросов, а не имитацию этого процесса.

- То есть официально Украина заявляет, что мы уже сократили свои выбросы, и от нас уже ничего не требуется?

- Да. И очень обидно, что сейчас идет такая риторика, мол нам нужно отстраивать Донбасс, что мы пострадали от войны, и это используется как оправдание для сидения сложа руки.

- А что на самом деле должна делать Украина?

- Мы используем в 3-4 раза больше гигакалорий топлива на обогрев помещения, чем те же поляки или чехи. Это страшное расточительство! А нам нужно утеплять дома, модернизировать коммуникации, которые настолько изношены, что вскоре начнут разрушаться. Необходимо проводить модернизацию промышленности, которая сегодня устарелая, энергоемкая, ресурсоемкая. Тем более, что внимание мирового сообщества действительно приковано к Украине, поэтому мы можем для этого привлекать инвестиции. Если бы Украина задекларировала свою готовность снижать выбросы допустим на 20% к 2050 году и показала четкий финансовый план, нам бы, возможно, просто дали необходимые деньги.

- Какой вклад готовы сделать другие страны?

- Это зависит от уровня экономического развития, политических интересов, даже религиозных убеждений. Есть разные группы стран. Украина входит в так называемую "зонтичную группу", которая в Киотском протоколе была заинтересована в продаже квот на выбросы. Получается такая картина - страны Африки и Азии особо ничего не могут внести, ведь это страны, которые больше всего страдают от засухи, от наводнений, и они просят помочь им адаптироваться к изменениям климата. А страны ЕС и США декларируют амбициозные цели по сокращению выбросов, хотя у них также есть риторика, что они и так уже много сделали, и пусть Китай сокращает. А у Китая такая позиция: вы же понимаете, у нас много людей, которые живут за чертой бедности, давайте мы еще немного разовьемся.

- Парижский договор должны ратифицировать страны, которые его подписали. И это будет означать, что страны взяли на себя определенные обязательства. А кто будет контролировать, если они не будут их выполнять?

- Парижское соглашение не предусматривает санкций. Это можно оценивать по-разному. С одной стороны, негативно, потому что страна может отказаться от выполнения соглашения, и ей за это ничего не будет. Киотский протокол предусматривал санкции, а это отпугивало многие страны от присоединения к нему. В частности, от подписания протокола отказались ключевые игроки, такие как США и Китай, поэтому он был недостаточно эффективным. Поэтому позитивом Парижского соглашения является то, что его подписали больше стран – больше 150, в то время как Киотский протокол подписали 70.

- Помимо снижения количества выбросов на 40%, какие еще обязательства взяла на себя Украина?

- Пока что никаких. Но соглашение вступит в силу только в 2020 году, и к тому времени страны смогут пересмотреть свои национальные взносы. Сейчас ставится цель не допустить роста глобальной температуры на два градуса в сравнении с 1870 годом - началом промышленной революции. По выводам ученых, два градуса – это та критическая граница, до которой еще возможно адаптироваться. Если температура поднимется на три градуса, последствия будут необратимые. Ученые говорят об этом уже 20 лет и, наконец, их начали слушать. На Парижской конференции шла речь о том, что два градуса недостаточно и нужно ставить цель не допустить поднятия температуры больше, чем на полтора градуса. Но некоторые страны, которые подали обязательства, не соблюдают границы даже в два и говорят о трех. И если никто ничего не будет делать, то температура может подняться на четыре-пять градусов. Поэтому общественные активисты давят на политиков, чтобы границу определили в полтора градуса.

- В Украине климат тоже изменился. Каким образом мы собираемся адаптироваться, и звучала ли со стороны нашей делегации просьба помочь в этом?

- Украина хочет продолжать продавать квоты, но Парижским договором продажа квот уже не предвидится, ибо признана неэффективной. Если говорить об адаптации, то есть две группы мероприятий. Первая – это меры, направленные на сокращение выбросов парниковых газов. Вторая – меры, направленные на облегчение жизни людей в условиях, которые уже наступили. Это, например, установка кондиционеров. Но проблема в том, что из-за изменений климата больше всего страдают материально незащищенные люди, которые не имеют возможности купить тот же кондиционер.

Если речь идет о городах, то в Виннице, например, оборудуются велодорожки, сортируется мусор, модернизируются котельные, и это очень правильно. Но в то же время сокращается количество зеленых насаждений. Нужно, наоборот, увеличивать, потому что это помогает людям адаптироваться к жаре, помогает поглощать автомобильные выхлопы. Кроме того, когда в городе сплошной асфальт, то создается так называемый "остров тепла", и это еще больше усугубляет ситуацию.

- Какое место среди важнейших вопросов занимает климатическая тематика в Украине?

- К сожалению, не такое, как хотелось бы. У нас, например, принимаются стратегии областные, районные, которые называются стратегиями социально-экономического развития. Хотя должна быть стратегия устойчивого развития, то есть экономическая, экологическая и социальная составляющая должны быть равными, то есть на каждую должно перепадать по 33%. Потому что когда идет перекос в одну сторону, то получается дисбаланс.

- А есть ли вообще эта экологическая составляющая?

- Когда я анализировала районные стратегии Винницкой области за 2014 год, я брала за экологическую составляющую даже улучшение состояния дорог или состояние автопарка, потому что это уменьшит расход топлива, а это является экологической целью. В совокупности тогда показатель колебался в пределах от 6% до 15%.

- Что вообще в течение конференции делали общественные активисты, в том числе и украинские?

- У нас были две представительницы, аккредитованные непосредственно на сами переговоры, то есть они имели возможность наблюдать за политиками. А мы налаживали отношения с различными организациями мира. Было несколько локаций, одни более формальные, другие менее. Там были представлены "Гринпис" и WWF (Всемирный фонд дикой природы - авт.), все презентовали свои проекты и стенды, проводили консультации.

У нас была задача понять, что собой представляет кухня климатической политики, а также повышать уровень осведомленности общественности. Мы наблюдали за работой нашей официальной делегации, и в дальнейшем будем пытаться влиять на климатическую политику в Украине.

Сегодня мы надеемся услышать от Украины более конструктивную позицию. Проблема в том, что не у всех политиков есть соответствующее образование, у них нет консультантов, которые бы донесли, что сокращать выбросы выгодно для Украины. Почему-то большинство из них убеждены: если мы начнем сокращать выбросы, это будет вредно для экономики. Поэтому надо им объяснить, что можно одновременно и выбросы сокращать, и экономику развивать.

- Есть ли среди наших политиков такие, которые готовы вас услышать?

- Есть довольно прогрессивные люди, особенно те, которые пришли после Майдана. Но представителей "старой школы" тоже достаточно много, поэтому трудно спрогнозировать, как будут разворачиваться события.

- Что интересного и полезного вы вынесли из общения с общественными делегациями других стран?

- У активистов надежда только на активистов. Мы поняли, что общественные организации – это сила, что вместе мы можем многое, что есть умные, компетентные люди и нужно налаживать контакты. Есть даже международные движения за стопроцентный переход на возобновляемые источники энергии. Раньше мне это казалось утопией, но оказывается, что есть люди, которые этим серьезно занимаются, у которых есть серьезные наработки. Они говорят, что, возможно, для такого большого государства, как Украина, тяжело сразу переходить на безуглеродную экономику, но это может сделать отдельно небольшой городок или, например, университет. И такая практика в мире уже существует.

Также набирает популярность движение за дивестиции. То есть университеты, художественные или религиозные учреждения, например, выступают за отказ от финансирования со стороны нефтяных и угольных компаний. Я была шокирована, когда узнала, что Ватикан владеет акциями угольной корпорации. Но верующие люди объединились и сказали, что им это не нравится. И это движение было настолько мощным, что Папа Римский был вынужден к ним прислушиваться. Так же студенты и преподаватели университета Северной Каролины в США были недовольны, что университет финансируется угольной корпорацией, которая разрушает планету.